Чародей как еретик [ = Чародей-еретик ] - Кристофер Сташеф

— Ох! Славно, славно, — Ганс смахнул выступившие от хохота слезы. — Прошу прощения, Летиция, конечно, это наглая ложь.

— Ну, не очень-то и наглая, — сверкнула глазами Летиция, — тебя ведь по-другому не успокоишь. Идем, идем, Гризельда, не упрямься.

— Ну уж ладно! Уговорили! — улыбнулась Гризельда. — Спасибо вам, люди добрые, что старуху в беде не оставили!

— На то и соседи! — Летиция подхватила ее под руку, отпустив мальчишку. Они зашагали к дому Летиции, а Ганс повысил голос:

— Все в порядке, соседи! Расходитесь по домам! Скоро рассветет, а нам чуть свет подыматься!

Крестьяне потянулись к своим домам, вполголоса перешептываясь. Развлечение окончилось. Расходились медленно, настороженно оглядываясь назад. Наконец последняя дверь закрылась, и деревня снова погрузилась в тишину.

Внутри дома Гризельды сиротливо брякнула посуда.

* * *

— Жарко, папа, — Магнус вытер пот со лба и потянулся к меху с водой (для винного он еще годами не вышел).

— Кудах-тах-тах, — фыркнул Род. — Только и можешь, что причитать. Куда же делся юный воин, готовый пройти любые испытания ради своей Великой Цели?

— Тоже мне цель — Церковь! — буркнул Магнус.

— Не дай бог, услышит твоя матушка — и если ты еще не заметил, сынок, мы на стороне короля. Ну что — тебе еще чего-то хочется? Чего еще?

— Чего прикажете, отец. Принимаются любые советы.

— Только не те, о которых я подумал. Послушай, сын, это серьезное дело! Мы хотим завербовать шпиона, человека, лояльного к королю и королеве, да еще чтобы он мог отправиться в монастырь, не вызывая подозрений!

— Угу, — Магнус наморщил брови. — И значит, поэтому мы ищем кого-то с родственником в монастыре?

— Соображаешь.

— Да ладно тебе, папа! — скорчил мину Магнус. — Что я, по-твоему, — мыслечей?

Тут он осекся.

— Что такое? Сам себя услышал?

— Да, а тебя — нет. Я же не виноват, что ты лучше закрываешь свои мысли, чем я?

М-да. Род был весьма удивлен. Он не думал, что услышит от сына такое признание.

— Я не закрываю, сынок. Просто пытаюсь связать воедино огромное множество деталей.

— Угу. Я запомню, — кивнул Магнус.

— Не переживай, со временем это придет само собой.

— Кстати о том, что приходит само собой, — ночь не за горами, — Магнус прищурился, глядя на ясное солнце. — Ты уверен, что мы доберемся до деревни засветло?

— Родному отцу мы уже не верим, — вздохнул Род. — Вон ищет обитатель здешних мест — спроси сам. Проверь-проверь.

Магнус озадаченно посмотрел на приближавшегося к ним пахаря, усердно налегавшего на плуг. Это был молодой крестьянин, вряд ли старше двадцати, руки — сплошные мускулы. Уголком глаза Род заметил, как Магнус напрягает плечи, сжимает кулаки, сравнивая фигуру пахаря со своей. Сравнение было не в его пользу. Род усмехнулся и помахал крестьянину.

Пахарь заметил их, добродушно ухмыльнулся и помахал в ответ. Поравнявшись с ними, он прикрикнул на быка. Бык остановился и сразу же принялся пощипывать травку, а крестьянин подошел к изгороди, утирая лоб.

— Добрый день вам, лудильщики!

— И тебе добрый день, — этот парень сразу понравился Роду — большинство крестьян даже не смотрели в их сторону, если в лудильщике не было нужды. И потом, пахарь поздоровался и с Магнусом тоже.

— Славный денек.

— Славный, и завтра, видать, будет не хуже, — пахарь бросил опытный взгляд на небо. — Дай Бог, чтобы попрохладнее!

Род понял намек и снял с плеча мех с вином.

— От усердной работы жажда только сильнее. Выпьешь?

— Не откажусь, — пахарь, широко улыбнувшись, принял мех, задрал голову и влил в себя изрядную порцию. Опустив мех, он вытер губы и расплылся в блаженстве:

— Да-а! Для жаркой работы кисленькое винцо — в самый раз!

— Это верно, — усмехнулся Род. — Меня зовут Оуэн — лудильщик, а это мой сын Маг.

Магнус и бровью не повел — он сам выбрал для себя это имя.

— А я зовусь Хобан, — ответил крестьянин. — Какие несете вести?

— Никаких — кроме заварухи у попов.

— Надеюсь, нас не оставят без причастия?

— Уж в этом не сомневайся, — заверил его Род. Хобан кивнул.

— Тогда пускай их вздорят между собой. Лишь бы… — тут он потемнел, — лишь бы мой брат не ввязывался в эти ссоры.

— Брат? — Рода как током ударило. — А с чего бы твоему брату ввязываться в дела церковные?

— Так ведь он монах.

Удача! Роду потребовалось все напряжение сил, чтобы тут же не наброситься на парня, да и Магнус застыл, вытаращив на него глаза. Но нет, Род был слишком опытным охотником, чтобы вспугнуть добычу, кинувшись второпях. Он выпрямился, нахмурив лоб, словно недоумевая.

— А чего тогда бояться, если он уже монах?

— Ну-у! — Хобан ухмыльнулся, похоже, его прямо распирало от гордости. — Он частенько нас навещает, так что мы уж кое-что знаем, как там у них в монастыре. И скажу вам — там ничуть не лучше, чем в деревне, правые и виноватые, делятся и переделиваются, все думают, как бы им обойти друг друга. Только спорят из-за всяких мудреных слов, а не из-за земли или там припасов.

— А им это, должно быть, как нам пироги с мясом, — Род оперся на изгородь. — Тогда слушай, что это за новость, тебе, должно быть, не терпится.

— С чего бы это? — Хобан нахмурился. — Что, небось снова монахи друг на дружку полезли?

— Еще как, — поддакнул Род. — Суди сам — аббат объявил, что Греймари выходит из-под Римской Церкви.

Хобан застыл, недоверчиво глядя на него.

— Увы, это правда, добрый Хобан, — кивнул Род, состроив печальную физиономию.

— Да, уж если и есть слова, из-за которых монахи ополчатся друг на друга, так это самое то, — прошептал Хобан. — Ведь кое-кому не понравится отрекаться от Рима. Может быть, вслух они и не скажут…

— В открытую — нет, — согласился Род.

— Еще бы, они будут хранить это в секрете, пока не наберут достаточно сил, чтобы перечить аббату. Верно? — Хобан заметно побледнел.

Род только молча смотрел на него, пока Магнус не подтолкнул его в плечо. Потом медленно кивнул.

— Да, это верно. Похоже, что твой брат немало рассказывал тебе о монастырской жизни, а?

Хобан нетерпеливо махнул рукой.

— Я же говорю, точно, как в деревне. Ох! Господи, дай моему братцу хоть немного мозгов, чтобы он держался от обоих лагерей подальше!

— Ты можешь помочь ему, не только взывая к Господу, — заметил Род и выждал, пока его слова дойдут до цели, и Хобан пристально посмотрит на него.